О соперничестве США и России, договоренностях по конфликту на Украине, отношениях России и Сербии, о ловушке мирных переговоров по типу «Минска 3.0» и ценностях, которые позволят человечеству сохранить человеческое лицо, откровенно рассказал внешнеполитический редактор журнала «Chronicles» (США), профессор политологии и международных отношений Баня-Лукского университета (Республика Сербская в составе Боснии и Герцеговины) Срджа Трифкович. Эксперт ответил на вопросы интервью специально для Московского экономического форума, который состоится 1 – 2 апреля 2025 года в Цифровом деловом пространстве в Москве (Покровка, 47).
— Как вы оцениваете действия и заявления новой команды Трампа, в том числе таких противоречивых фигур, как Илон Маск?
— Всего за два с лишним месяца, прошедших после его второй инаугурации, президент Трамп и его соратники предприняли ряд шагов, которые, казалось бы, меняют ландшафт мировой политики до неузнаваемости. Мы все помним последовательность этих действий. 12 февраля в Брюсселе министр обороны Пит Хегсет заявил, что вопрос о членстве Украины в НАТО больше не стоит. 14 февраля вице-президент Вэнс выступил с потрясающей речью на Мюнхенской конференции по безопасности. Затем последовал первый телефонный разговор Трампа с Путиным, встреча Рубио с Лавровым в Эр-Рияде и беспрецедентная сцена в Белом доме между Трампом и Вэнсом, с одной стороны, и Зеленским – с другой. На прошлой неделе состоялся второй телефонный разговор Трампа и Путина, на этот раз марафонский. Все это время Маск работал над устранением бюрократического левиафана у себя дома.
Но является ли все это настоящим тектоническим сдвигом, перманентным по своей природе? Честно говоря, я так не думаю. Прежде всего, в команде Трампа по-прежнему присутствует сильный неоконсервативно-русофобский контингент, включая самого госсекретаря Рубио. План урегулирования российско-украинского конфликта путем переговоров уже обременен различными оговорками, что начинает походить на своего рода ловушку в рамках «Минска-3». Трудно представить, что Москва поддастся соблазну заключить сделку такого рода.
Конечно, для остального мира (и для большинства простых американцев) было бы более чем желательно, чтобы Америка действительно вернулась домой. Другими словами, было бы здорово, если бы США стали одной из стран в многополярной системе суверенных государств – могущественных и безопасных, ставящих свои интересы на первое место, но избавленных от психопатических идей собственной исключительности, мессианизма, навязчивого стремления к глобальной гегемонии и «превосходству» своего правящего класса.
Что ж, пока я не вижу признаков каких-либо таких фундаментальных изменений. Отрадно, что новая администрация ведет переговоры с Россией и дистанцируется от ужасающей еврократии. Это, однако, отражает изменение акцентов и смещение акцента на Большой Ближний Восток и особенно на Индо-Тихоокеанский регион, а не революцию саму по себе.
— Изменится ли геополитика в связи с новыми настроениями США и сделкой с Украиной? Удастся ли Соединенным Штатам колонизировать Украину и превратить ее в свой сырьевой придаток?
— Это некорректный вопрос. Он неверен по сути, поскольку подразумевается, что США может или им должно быть позволено диктовать условия любого послевоенного устройства Украины. Правильный и по-настоящему насущный вопрос звучит так: «Позволит ли Россия вырвать победу на Украине у себя из рук и превратить в нечто другое?» Или, проще говоря, одержит ли Россия военную победу в значимом смысле этого слова, что она может сделать прямо сейчас, – или Россия не выиграет, что на самом деле означает проиграет? Позвольте мне добавить, используя слова из вашего вопроса, что «геополитика» не «меняется» из-за какого-либо человеческого вмешательства или акта человеческой воли; постоянные реалии географического пространства и его ресурсов неподвластны таким эфемерным случайностям.
Сейчас, весной 2025 года, Россия находится на поистине историческом перепутье. Поставленный выше вопрос можно перефразировать еще по-другому: будет ли Путин действовать как государственный деятель, или пораженческие крипто-западники из его окружения заставят его потерпеть неудачу и стать простым технократическим менеджером, тем самым фактически отказавшись от роли России как великой державы. Такое отречение казалось неизбежным в 1908 году, когда министр иностранных дел Извольский фактически допустил унижение России во время Боснийского кризиса или «кризиса аннексии» (международный конфликт, который был вызван аннексией Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в октябре 1908 года – прим. переводчика); но это поражение лишь сделало Великую войну еще более неизбежной.
Любое «урегулирование путем переговоров», которое не приведет Россию к дельте Дуная в Измаиле, с контролем над всем побережьем Черного моря, включая Херсон, Николаев и Одессу, является геополитическим поражением. Любая сделка, которая оставляет бандеровской клике (независимо от названия, цвета кожи и состава) контроль над Киевом и территориями, расположенными дальше к западу, является политическим и моральным поражением.
И любое урегулирование, которое не пресекает в зародыше любые мысли о будущем ревизионизме, будь то на остатках территории самой Украины или у кого-то еще в Европе (имея в виду, прежде всего, Польшу, балтийское мини-трио, Скандинавию и Британию), представляет для России Дамоклов меч – постоянную угрозу второго раунда вооруженного конфликта когда-нибудь в будущем. Хирургическая операция (СВО), при которой первичная раковая ткань остается уменьшенной, но неповрежденной, не просто бесполезна, она хуже, чем бесполезна.
About Author
