1-2 апреля в ЦДП на Покровке пройдет Московский экономический форум. Представители власти, промышленности и бизнеса в течении двух дней будут обсуждать актуальные вопросы экономического развития, поддержки производства и отраслевой системы управления в промышленности.
Ежегодно Московский экономический форум обращает свое внимание и на культурную политику. Ключевой темой МЭФ в 2025 стал вопрос взаимосвязи традиций и индустриализации и их влияние на демографию.
В связи с этим мы пообщались с модератором сессии «Современные культурные стратегии в России и за рубежом» Эдуардом Бояковым.
Как вы определяете понятие «культурная стратегия» в контексте современного общества? Что должен включать русский культурный код, назовите 5 главных факторов? Какие ключевые элементы составляют культурную стратегию в России?
Для понимания культурной стратегии надо развести и понять термины «культурная стратегия», «культурная политика», «культурная среда», «культурная институция», «культурный код». Пять понятий, которые должны быть вместе, но при этом каждое из них несет свой смысл. Должно быть точное терминологическое поле, которого сегодня нет, поэтому в рамках сессии предполагается в том числе терминологическое уточнение.
Культурная среда.
Под средой мы мыслим некое пространство, интегральную среду. Описать и осмыслить среду можно только используя интегральный подход. Когда охватываются и институции Министерства культуры, и коммерческий сектор, и независимый, гражданский, включая дизайн, туризм, субкультуры, экологию. В культурную среду входит огромное количество факторов. Церковь, например, тоже часть среды, но церковь не является культурной институцией, хотя очевидно влияет на культурную среду.
Гастрономия не является культурной институцией, но состояние этого пространства, этого рынка — это огромный культурный фактор. Поэтому среда — предельно общее понятие.
Культурная стратегия.
Это в моем представлении некие подходы, философские парадигмы, определяющие взаимодействие со средой. И здесь надо выделить три стратегии.
— Социальная стратегия, при которой мы культурную среду воспринимаем через призму всех людей, всего общества. Тогда объект этой стратегии определяется как социум, то есть, здесь — максимально гражданский подход.
— Стратегия консолидации элиты. Это вертикальная стратегия, которая заключается в строительстве и обслуживании лучших, самых высоких институций, а все остальные должны подтягиваться к их уровню.
— Стратегия в отношении культурных индустрий, когда создаётся благоприятное пространство для творческих индустрий. Максимальное насыщение творчеством всех сфер бизнеса.
В идеале все три нужно совместить. Это и есть глобальная стратегия. Тогда уже можно говорить про политику, потому что есть стратегия, есть тактика. Политика — это тактика, политика — это приземление стратегии. Это действие, это описание, это верификация, это объяснение, как все устроено, это система замеров. То есть, рейтинги. Политика — это деньги, куда и как они тратятся, а стратегия — это на что.
Культурный код.
Здесь подключаются исторический и философский ракурсы. Потому что культурный код — это все-таки область философствования. Если культурная среда должна описываться культурологами, то культурный код это предельно абстрактная философская попытка описать данное понятие не на языке докладов, а на языке философского дискурса, извлекающего ключевые аспекты, которые влияют на культурную антропологию.
Говорить о культурном коде нужно предельно широко. Культурный код нужно мыслить с точки зрения цивилизационного кода, с точки зрения цивилизации, потому что в противном случае, если мы это локализуем, мы будем упрощать. Русский культурный код — это русское восприятие пространства, интерпретация таких категорий, как соборность, солидарность, утешение, связь с православием. Есть множество факторов русского культурного кода, среди них — пространство, климат, православное мировоззрение, православная этика. Социальные ритуалы, язык, литература письменность.
Видите ли, вы то, что предлагается государством как культурную стратегию и что сегодня предлагается обществом, есть ли различия и как их преодолеть?
Культурная стратегия не может вырастать снизу, не может быть следствием демократических процессов. Культурная стратегия связана с государством и социальной властью и должна быть связана напрямую с иерархией. В этом смысле общество может предлагать только понижение планки, что нам и показывает массовая культура, процессы в социальных сетях, уровень блогеров — миллионников.
Идет снижение, когда это все коммерциализируется, упрощается, сводится к потреблению. В этом отношении о государственной культурной стратегии можно говорить только тогда, когда государство заявляет свои установки. Когда мы получаем от него парадигму: что такое человек, какие культурные стратегии государство считает важными, как оно понимает вопросы, которые мы обсуждаем.
Моя цель не в том, чтобы дать ответы. Мы должны артикулировать, ставить проблему, так как она до сих пор не поставлена. Культурная политика мыслится как выделение денег неким институциям. То есть, на забор или на закупку каких-то музейных фондов. Это абсурд, надо вернуть разговор на философское поле, и из этого поля уже должны рождаться конкретные действия. Сейчас этого нет. Сейчас главная функция государства — это содержание объектов. Предотвращение уничтожения, чтобы не пришли какие-то дикари и не разрушили святыни, как в Сирийском Алеппо. Чтобы не построили ресторан в театре, а из библиотеки не сделали торговый салон. Государство выполняет свои функции, сохраняющие, консервирующие, предотвращающие. И это хорошо и правильно. Но это лишь часть, необходимая, но недостаточная для культурной стратегии. Нет целеполагания.
Если декларируется приоритет и развитие креативных индустрий, то нет института экспертизы, который бы выделял то, что действительно нужно поддерживать. Тот, что есть — очень условный и формальный.
В чем основные отличия культурных стратегий, применяемых в России и других странах?
Приведите пример успешной культурной стратегии за рубежом
В списке самых популярных, успешных художников современного искусства китайцев больше, чем американцев. Весь мир смотрит американское кино, которое сделано на базе американских комиксов. Посмотрев американское кино, весь мир покупает эти комиксы. Весь мир следит за результатом «Оскара», весь мир следит за результатом «Грэмми» во всех номинациях. Начиная от американского кантри, заканчивая ворлд-фолк, ворлд-мюзик. Начиная от суперакадемического формата, заканчивая сложнейшими экспериментальными инновациями. Лауреат «Грэмми» — это лауреат «Грэмми». Хоть в Китае, хоть в Австралии, хоть в Индии, хоть в Египте, хоть в России, хоть в Америке. Вот пример реальных культурных стратегий, культурных политик.
Америка абсолютно доминирующая. Можно на уровне политики спорить с глобалистскими идеями и радоваться тому, что глобализм уходит, но невозможно не учитывать этого. То есть, ты садишься в самолет любой авиакомпании (скорее всего, это будет боинг или аэробус — вариантов всего два) и ты смотришь американское кино. Вот такой пример глобальной культурной стратегии. При этом возникают некие самостоятельные кластеры, которые начинают конкурировать с какими-то частями глобальной стратегии. Тогда китайцы отвоевывают часть визуального рынка, и в contemporary art появляется китайская волна, что очень объяснимо, потому что китайцы живут в иероглифическом пространстве. А не в логоцентричной цивилизации, к которой принадлежит и русская, и английская, и германская, и прочие литературные традиции, формирующие между нами некую общность. Или индийское кино становится тоже суперфактором, по количеству фильмов они конкурируют с Голливудом. Их смотрят, во-первых, миллиард человек в Индии, а во-вторых, миллиард человек в Африке. Потому что индийское кино оказывается им близким. Турецкие сериалы — новое, которое приходит на территорию международной культуры. Это, безусловно, креативная индустрия. Мы все летаем турецкими авиалиниями сейчас, и имеем возможность слушать турецкую музыку, смотреть фильмы. Все интересное и качественное.
Как вы видите будущее культурных стратегий в России и за рубежом в ближайшие 5-10 лет?
Может ли у России быть единая культурная стратегия, учитывая, что наша страна мультикультурная?
Мы находимся на переходном этапе, выбирая некую новую стратегию. Какое-то время мы шли за Америкой, теперь нам надо сориентироваться. И через 10−15 лет, даст Бог, у нас что-то будет меняться.
Пока нам нужно обращать внимание на примеры вот этих национальных стратегий: китайский контемпорари арт-рынок, индийское кино и турецкие сериалы.
About Author
